Александр Григорьев - Ветер перемен[СИ]

— Червяков вижу в голове. Неприятных.

— Шарлатанка, — выразил Родик мнение, от услышанного рассказа.

— Не совсем, — остановил Родиона проф, — Данная интерпретация ощущений экстрасенса, очень показательна. Видимый ею образ грязных мыслей, привычен для нее и знаком или правильней сказать узнаваем. Но только она будет видеть червей, а кто–то другой, может увидеть и пчел, если пчелы для него имеют тот же негатив, что черви для ведуньи.

Большая часть методик, раскрывающих данную способность виденья просты, понятны и легко воспроизводятся в эксперименте. Есть и такие методики, в которых виденье ауры исключается. Здесь экстрасенс культивирует другую способность — например, тактильную чувствительность. Поводит он, к примеру, руками над предметами закрыв глаза, и увидит притом внутреннюю их суть. Но учавсвует здесь зрительный или тактильный анализатор не так для нас актуально. Ведь рецепторы отвечающие за гравитационные колебания или те же электромагнитные изменения ничем не хуже. Главное другое. Какая из структур обрабатывает, и где обрабатываются сигналы поступающие от этих рецепторов? Вот это для нас уже очень важно.

Егор Павлович приподнялся в кресле и придвинул к Родиону стопку листов формата А 4.

— Что и где? Ответ довольно упрощенный: мозги. А вот как? Об этом можно порассуждать и поэкспериментировать…

Родик просматривал распечатки анатомического атласа и схемы акупунтурных точек, а проф сбегал на кухню. Вернулся он повеселевшим…

— Ну, насмотрелся, — выдохнул свежим алкоголем Палыч, — это я так, наглядное пособие для тебя нарыл… Скопилось, знаешь ли…

— Интересно конечно, но попахивает… — усомнился Родик, одновременно отмахиваясь и показывая, от кого именно попахивает, — одно дело гипноз, другое все эти китайские штучки…

— А кто сказал, что мы этим и займемся? — Неопределенно он обвел рукой беспорядочно разбросанную кипу бумаги, — это знаешь ли другая опера, тут без гуру не разобраться…

— Зачем тогда?

Палыч пожал плечами.

— Для ознакомления, наверно. Вся информация, — продолжил ехидно профессор, — виденная или прочитанная, останется с нами до конца дней наших, но воспользоваться ею осознанно, могут редкие люди. Ты, например, сможешь скоро, наверно, если тебя трамвай не переедет… Неосознанно — экстрасенсы. И совсем случайно любой человек, рассказывая в дальнейшем о чудесах или непонятых явлениях, если например оборжется омепрозола.

Кстати гастрит мучает очень многие творческие личности. И виденье ведуньи, в первую очередь зависит от багажа ее знаний, от той наиболее полной акрошки знаний, опираясь на которые подсознание выдает ответ.

Итак, что же видит экстрасенс — видящий? После первых же упражнений с горящим огоньком, на который пристально смотрит испытуемый, вокруг различных предметом он видит менее прозрачную нежели воздух оболочку: марево, туманную дымку. Для виденья можно обойтись и без всяких там ухищрений с огоньками. Достаточно оказаться в темном помещении, где источник света ровный, но тусклый и плавно поводить перед собой кистью руки.

Почему рука должна двигаться? Чтобы нетренированный разум поскорей устал, созерцая сие бестолковое занятие, а участок мозга, отвечающий за обработку этой информации, задремал, — профессор засмеялся и выдал, — и что же получается? Трансовое состояние получается.

Вокруг руки, пальца или той части тела, на которой сосредоточено внимание, появится все та же дымка. Чем ближе к телу, тем она как бы более темная, кажется даже синеватая, а чем дальше, тем более прозрачна. Если понаблюдать за людьми на большом расстоянии, то хорошо видно, на каком расстоянии это свечение заканчивается. А так же возникает чувство, что это какие–то оболочки, сливающиеся в одну. И если рассматривать эту оболочку — яйцеобразную, линейно от тела, то видны зоны плотности каждой такой оболочки.

Родик невольно рассмеялся:

— И чего мы ржем?

— Просто вспомнилось, о яйцах…

Палыч тоже прыснул, и собрался было сходить на кухню, но остановился. Говорить он любил гораздо больше, нежели выпивать в гордом одиночестве.

— Теперь не лишне вернуться к вопросу о сверхчувствительности. Те самые три–четыре метра, вокруг тела представлены именно этими оболочками. За которые выходит одна самая «прозрачная» имеющая форму эллипса, вытянутую вверх. Что это за образования? Можно предположить, что тело, является не только приемником, но и излучателем, а каждый рецептор, не только получает информацию из окружающей среды: в виде тепла, боли, холода, гравитационных колебаний, но и излучает. Для чего нужна эта функция? Пощупать тепло на расстоянии, узнать насколько холодно там, в трех–четырех метрах от нас. Есть ли за тем бугорком ямка, — размахивал руками Палыч, комментируя и будто ощупывая вокруг, — или скальный обрыв…

Одного зрения недостаточно для того чтобы в сумеречном свете, близорукий человек, уверенно шел по проселочной дороге. Только совокупность информации, получаемая от различных анализаторов и обработка ее в мозгах, а также закрепления рефлексов на бессознательном уровне, то есть формирование условно–безусловных рефлексов, и позволяют нам многое, не видимое и не замечаемое угадывать.

То есть исходя из сказанного, можно предположить, что оболочки человеческого тела — аура, это «ощупывающее» влияние рецепторов, а разделение на слои в так называемой ауре, объясняется избирательностью информации конкретных рецепторов. Тактильных — примерно на три метра, или гравитационных — самый большой эллипс вытянутый вверх более чем на двенадцать метров и наконец, болевых и тепловых, наиболее ярких очень близко к поверхности тела.

Такая вот картина складывается у новичка в экстрасенсорике. НУБ — экстрасенс уже приучил часть зрительного анализатора интерпретировать информацию из подсознания в виде таких вот оболочек: полупрозрачных и пока бесполезных. Ведь хоть он видит, но вот почувствовать, то, что видит, такой экстрасенс не может.

Егор Павлович помолчал, собрался с мыслями и что–то вспомнив, выдал:

— Скажем так, некая целительница, принимает клиента, — настраивая Родиона на нужный лад, пробормотал Палыч, показывая на маленький рассказик, среди распечаток.

Поводив руками над телом больного, целительница Аня, как она просит себя называть, тихим голосом начинает нашептывать знакомые заговоры. Некоторое время спустя в спине появляется чувство тепла, постепенно трансформируется в сильную боль и вот когда она убирает руки, дет Прокоп встает с неудобной позы, но, уже улыбаясь во весь свой беззубый рот, и лезет в карман за кошельком.